Кто остался в выигрыше от обмена «35 на 35»?

Фото: Sergei Chuzavkov / SOPA Images / ZUMA Wire / ТАСС

Решена последняя проблема, по которой России и Украине можно было договориться, не переходя к обсуждению главных конфликтных тем

Состоявшийся обмен заключенными российских и украинских тюрем — одно из важнейших событий во всей драме отношений двух стран. Впервые с 2014 года в таком масштабе происходит обмен пленниками и узниками, и не приветствовать это довольно сложно, хотя недовольных нашлось множество по обе стороны границы.

Именно про это недовольство очень интересно поговорить, потому что в нем отражаются многие проблемы российского и украинского общества и политической традиции обоих стран.

Сенцов и Цемах

Разница в приеме, оказанном в Москве и Киеве освобожденным, сразу стала предметом широкого обсуждения, и это не удивительно. Если в Киеве встречали вполне понятных и хорошо известных людей, каждый из которых как минимум является украинским гражданином и как Олег Снегов буквально выстрадал свое право таковым и остаться, то в Москву привезли людей, в той или иной степени нужных различным государственным ведомствам России и никому больше. Даже те из них, кто являются россиянами по паспорту, мало известны широкой публике, а обмен одних украинских граждан на других — это и вовсе похоже на анекдот, хоть и совершенно не смешной.

С самой большой помпой в Москве встречали, конечно же, Кирилла Вышинского, потому что он важная фигура для государственной пропаганды и для сотрудников пропагандистского ведомства. Вызволив коллегу из тюрьмы, они как бы дали знак своим сотрудникам, что будут бороться за своих, и можно кидаться грудью на пулеметы и дальше.

Из всех остальных, выданных Украиной персонажей, наибольший интерес и обсуждение у широкой публике вызвал украинец Владимир Цемах, который в горячем 2014 году возглавлял противовоздушную оборону самопровозглашенной ДНР и в этом качестве рассматривался многими как ценнейший свидетель в деле о расследовании катастрофы малайзийского «Боинга» над Донбассом.

По поводу Цемаха больше всего возмущались и радикальные украинские патриоты, и некоторая часть российских ненавистников Путина. Аргумент у обоих был один: Зеленский выдал важнейшего свидетеля Путину и тем самым подыграл ему, поставил под сомнение все расследование и это позор, катастрофа, унижение и предательство.

Люди или интересы?

Самый главный вопрос — что для президента Украины должно быть важнее: интересы нидерландского расследования обстоятельств гибели пассажиров сбитого над Донбассом «Боинга» или спасение из неволи своих граждан? Поразительно, что очень многие искренне полагают, что интересы нидерландского следствия для него должны быть важнее всего, и бедному Сенцову, и всем остальным надо было дальше гнить в российских тюрьмах исключительно ради того, чтобы Цемах оставался в руках украинских органов и давал показания нидерландским следователям.

Как кажется, в самом этом подходе чувствуется советское воспитание: если ради больших интересов надо пожертвовать людьми, то тут и спорить не о чем — бабы новых нарожают. Но не ради того ли и делалась украинская «революция достоинства», чтоб интересы граждан наконец-то стали выше интересов государства? Не есть ли это тот самый «европейский путь», когда ради свободы одного и тем более нескольких граждан своей страны ее президент должен быть готов пойти даже на ритуальное унижение перед врагом? Ведь в этом и отличие демократического и правового государства от авторитарного и беззаконного, что оно существует ради своих граждан, а не ради величия вождя.

Иное поведение демонстрировал как раз Владимир Путин во время событий в Беслане, о которых в эти дни многие вспоминают. Можно ли считать отказ от переговоров с террористами ценой жизней детей примером правильного поведения лидера нации? Стоит ли престиж власти и некий моральный урон врагам жизней тех, кого можно спасти?

Как кажется, унизительное поражение Порошенко на президентских выборах во многом было связано с тем, что он-то как раз пошел по тому же пути, что и Путин: начал думать не о людях Украины, а о геополитике и о том, как нанести ненавистному соседу максимальный политический вред, если с военным никак не выходит. Вот только в отличие от России в Украине у граждан есть избирательные права и заигравшегося в геополитику Порошенко прокатили на первых же выборах.

Зеленский потому и победил, что пытался понравиться прежде всего украинским избирателям, а не следователям из Нидерландов или всевозможным радикально настроенным персонажам, сделавшим борьбу с Путиным (как они ее себе представляют) целью и смыслом своей жизни. И одержав победу на выборах, он продолжает оставаться популистом в хорошем смысле слова: похвала из Европы ему менее важна, чем авторитет среди украинцев.

Пойдя на странный обмен, Зеленский обменял пеструю компанию антиукраински настроенных украинцев и ничем не известных широкой публике россиян на украинцев, ставших символами сопротивления агрессии, и тем самым решил одну из важных проблем, стоявших перед властями страны. Как минимум он выбил козырь из рук своих внутриполитических критиков, и теперь именно они громче всех переживают выдачу Цемаха.

Идея о сверхценности Цемаха как свидетеля тесно связана с верой в судьбодносность самого грядущего судебного процесса, который-де расставит точки над i и объявит, наконец, нынешнюю российскую власть преступной и виноватой в катастрофе «Боинга», после чего она рухнет.

Но святая вера в «Гаагский трибунал», после приговора которого путинский режим рассыпется в прах, — это один большой миф, в который очень хочется верить многим и в Украине, и в России, потому что иначе придется смириться с тем, что до ухода с политической арены России Владимира Путина ничего не изменится, какие бы приговоры кто ни выносил. Ну, или надо не пассивно ждать решения какого-то там суда за границами России, а бороться за перемены внутри её, что само по себе требует определенного мужества и самопожертвования — это, конечно же, касается российских граждан, которых тоже много среди уповающих на нидерландский суд.

Прагматизм Зеленского вполне понятен: отказываться от вызволения из российских тюрем своих сограждан ради одного свидетеля на будущем процессе, который явно ничего не изменит — это нерационально и сузило бы ему пространство для маневров. Зеленский решил свою внутриполитическую проблему и умыл руки, предоставив России напрямую объяснять Нидерландам и всем остальным заинтересованным сторонам, чем ей так дорог украинец Цемах и почему она не хочет его выдать следователям.

А дальше тупик

К сожалению многих, ситуация вокруг Крыма и части Донецкой и Луганской областей неразрешима в нынешней ситуации и при нынешнем руководстве России. Путин не уступит, потому что это его единственные козыри, в том числе и во внутренней политике, важнейшее оправдание его бесконечного нахождения у власти.

Более того, и страны Запада вовсе не готовы порвать все отношения с Россией только потому, что этого очень хочется кому-то в Киеве или где-то еще, и на основании того, что какой-то суд обвинит ее в причастности к катастрофе «Боинга» (если даже до этого дойдет).

Давайте честно: на фоне истории с Крымом никакое новое доказанное злодейство ничего нового к образу современной российской власти добавить не может, притом что по поводу Крыма она вообще ничего уже не скрывает. Если бы Запад был настроен решительно, то там бы точно не ждали, никаких судов и приговоров, поводов для давления на Россию итак предостаточно — но, похоже, не сильно-то они и нужны.

Таким образом, Запад очевидным образом настроен ждать, пока внутри России что-то изменится и ее позиция по острым пунктам внешней политики изменится. До тех пор он вполне готов умеренно торговать и даже вести полемику на соответствующих площадках, куда для этого даже вернули российскую делегацию.

В этой ситуации Зеленскому и Украине выгодно закрыть максимальное количество тем, смежных с крымско-донбасской проблематикой, и заняться решением внутренних экономических, социальных и политических проблем, не забывая периодически напоминать миру о своих требованиях к России.

Проблема с заключенными — это последний вопрос, по которому двум странам можно было договориться, не переходя к обсуждению основных конфликтных тем. Как только эта проблема будет решена полностью, говорить можно будет только о Крыме и Донбассе, а с учетом всего сказанного выше, рассчитывать на это не приходится. Следовательно, в обозримом будущем никаких прорывов в российско-украинских отношениях не будет — во всяком случае, до каких-то значимых изменений в одной из стран.

У Украины есть шанс потратить это время на внутренние реформы, а власти России, очевидно, так и будут кормить россиян консервами прошлых побед — от 1945 до 2014, потому что больше говорить уже давно не о чем.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Разблокировать push-уведомления

Следуйте инструкциям, чтобы активировать push-уведомления